Как вы попали в этот фильм?

АК: Нас пригласил Стивен Спилберг. Мы встретились, когда он хотел изменить концепцию фильма, и именно он дал нам первые наброски сценария, которые очень нам понравились. Затем мы показали уже наши наброски Майклу Бэю, и ему тоже понравилось, и мы начали делать фильм.

А что вам дал Стивен?

АК: Идея была в том, что это будет фильм о мальчике, которому купили его первую машину. Мы несколько побаивались того, что сцены с экшном были предопределены. Конечно, они должны были быть безупречны с точки зрения технологии, однако нам было непонятно, как должен развиваться сюжет с точки зрения развития персонажей. Если посмотреть на мультфильм и игрушки, то становится понятно, что они не похожи на людей, которых можно вставить в сюжет как полноценных персонажей. Так что когда Стивен сказал нам, что это история о мальчике и его первой машине, это отозвалось в наших сердцах. Все знают, что первая машина – это ответственность и взросление, и сексуальность, и все, что связано с внутренним ростом, так что нам показалось, что это будет хорошим стартом.

Как часто вы обращались к оригинальному сериалу в качестве источника вдохновения?

РО: Мы знали этот мультфильм с детства, так что когда нам дали эту работу, мы освежили свою память и снова посмотрели его. Мы использовали его только как источник каких-то произошедших в прошлом событий и общего настроя фильма. Но мы знали, что фактор игрового кино будет диктовать нам множество изменений – в том числе и увеличение количества людей в фильме. Поэтому мы не могли использовать множество приемов, свойственных мультипликации. Один из роботов-лидеров, Мегатрон, превращался в пистолет, так что нам приходилось считаться с такими вещами.

АК: «Трансформеры» - это очень подробная мифология, чья история насчитывает уже двадцать лет. Первый вопрос, который нам задавали многие люди, когда мы говорили им, что делаем этот фильм – «это мультик?» В каком-то смысле мы думали, что нам повезло – понятно, что никто не мог даже никаких предположений сделать по поводу того, как это все будет, потому что никто ничего подобного ранее не видел. Но это было и очень сложно, потому что никто не мог себе представить этот мир в живом, игровом формате.

Насколько в этой истории был важен юмор, по сравнению с обычным боевиком?

АК: Очень важен. Когда разрабатываешь подобный фильм, то хочется вместить в него все. Мы должны были угодить и поклонником боевиков, и тем, кто любит юмор. Так что юмор был необходим, чтобы доставить людям удовольствие.

Каким образом вы нашли равновесие между тем, чтобы удовлетворить поклонников Трансформеров и представить этих героев новым зрителям?

РО: Мы знали, что если нам удастся сохранить дух и сердце Трансформеров, большинство поклонников серии игрушек придет на этот фильм. Это в каком-то смысле два фильма. Если вы знаете, что такое Трансформеры, то вы смотрите фильм с этой точки зрения, а если это для вас нечто новое, вы только знакомитесь с этим миром. Мы знали, что в этом и была наша цель – сделать фильм для обоих категорий зрителей.

АК: Поначалу мы пребывали в некоторой растерянности, потому что понимали – многим фанатам Трансформеров будет трудно смириться с некоторыми из наших решений. Мы провели много времени в беседах с ними в чатах. Мы решили, что делаем фильм не для себя, но для всех, кто любит Трансформеров. Если для них это что-то значило в детстве, значит, они имеют право иметь к ним личностное отношение. Мы хотели убедиться в том, что не делаем ничего, противоречащего духу Трансформеров. И потом, мы сами любили их в детстве, так что мы построили для себя такой внутренний компас, по которому сверяли общий тон повествования. Мы приходили домой из школы и смотрели мультики, так что это позволяло нам инстинктивно принимать верные решения.

А какие изменения вы вносили по сравнению с тем, что уже известно людям?

РО: Мегатрон – это инопланетный самолет, а не пистолет, и самое большое изменение – это общий тон сюжета, который не имеет ничего общего с комиксами или мультфильмами, в которых нет никаких людей.

АК: Давайте вспомним мифологию Трансформеров: мы знаем, что это раса инопланетян, что у них была гражданская война, которая расколола эту расу пополам, что их планета была разрушена, и что они отправились на поиски артефакта огромной силы. Мы знали, что должны придерживаться этой линии, потому что это прошлое этих роботов. Но мы подумали и о том, что было бы, если бы инопланетяне действительно прибыли бы на Землю. В качестве средства коммуникации мы выбрали мальчика, и вдруг фильм превратился в фильм о нем. В истории роботов не было никаких людей, так что нам пришлось придумывать эту историю.

А что ищут на Земле инопланетяне?

АК: Они ищут источник энергии под названием «оллспарк». Энергии, которая управляла их планетой, была потеряна и осталась на Земле, так что они прибывают на Землю. А у Сэма (Шайя ЛаБаф) есть карта места, где спрятан источник. Это все, что мы можем сказать.

Что заставляет людей заботиться о роботах и сопереживать их приключениям?

РО: Самое главное – помнить, кем они были. Как только они научились нашему языку, стало ясно, выяснилось, что у них есть личности, как и у любого из нас. Именно это делает их такими привлекательными и уникальными в мире научной фантастики.

АК: Кроме этого, когда мы писали, мы почти забыли о том, что они роботы. Мы сделали их людьми – их взаимоотношения очень похожи на взаимоотношения людей, они испытывают те же чувства, у них та же динамика отношений. И это было здорово, потому что у нас была возможность рассказать параллельную историю этой расы, которая сама себя разрушила и пришла на нашу планету, чтобы восстановить себя. Этот фильм выходит в то время, когда и у нас на планете не все спокойно, и в этом есть определенный параллелизм. А что касается заботы – мы видим, что они испытывают настоящие чувства, что они пытаются приспособиться к нашей планете, и из-за этого возникает множество юмористических ситуаций. Они не понимают, что тут у нас происходит, они учат наш язык, и это все в каком-то смысле даже трогательно и заставляет нас заботиться о них.

Почему в фильме есть две отдельные группы людей – студенты и солдаты?

АК: Мы хотели, чтобы этот фильм полноценно отражал реальность. Как мир должен реагировать на атаку инопланетян? Мы решили понять, как бы ответило на это наше правительство. Кроме того, это вызвало к жизни историю Десептиконов – мы знаем, что они ищут секретную информацию, которая, по их представлениям, может быть только у военных, так что именно они вызвали к жизни линию военных.

А что привнесли в сценарий актеры?

АК: О, на эту тему мы долго можем разговаривать, потому что мы были на площадке, мы видели, как вела себя массовка, которая, по сути дела, ни за что не отвечает – они играли так, как будто рядом действительно были огромные роботы. Это было очень убедительно. Шайя и Меган привнесли в сюжет очень много юмора и сердечности, и мы решили, что их история будет центром сюжета. Что касается Джоша Дюшамеля и Тиреза, то эти ребята оказались в ловушке – и вели себя так, как будто их преследует нечто, чего они не понимают. Джош играет человека, который хочет вернуться к семье, найти свою маленькую дочь, которую он никогда не видел. Он сыграл это очень эмоционально.
Как вы писали вдвоем?

РО: Мы сидели за одним столом, и наши беседы превращались в сценарий.

АК: Мы пишем вместе уже семнадцать лет, со школы, так что нам удалось выработать некоторые приемы. Когда мы начинали, Интернета еще не было, мы общались по телефону, так что я думаю, что за последнее время наши методы немного изменились. Кроме того, мне кажется, что написание сценария – это очень одинокий процесс, но нам повезло, потому что мы есть друг у друга, и нам очень нравится писать вместе.